Майские дни в Кураховке

[Шанхаец]

Первое Мая. Часть 1.

Революционеры знали толк в природе. Ещё дедушка Ленин писал. И Зеленский в январе прошлого года возбуждал слюни журналистов шашлыками... Что уж говорить о бунтарях какого-то Чикаго? Чем они хуже или лучше пролетариев Кураховки? Отож, господа! Первомай как шагал, так и шагает по планете.

С апреля, одновременно с Пасхой, на стадионе за клубом красили деревянную трибуну. Она чем-то напоминала Мавзолей: ступеньки справа, а не слева. И тут и там как-то не по коммунистической идее, которая как известно - с левой резьбой. Как-то по-еврейски или по-арабски, но то уж сущая мелочь. На предприятиях и в школах за пару дней начинались приготовления. Отбирались лучшие из лучших: правофланговые соцсоревниваний, передовики управления, совторговли и учёбы. Среди наиглавнейших задач была одна: кто возглавит колонну родного цеха, участка или школы, гордо пронеся красный стяг перед пахнущей свежей краской трибуной.

Стараниями непревзойдённой Аллы Ивановны Дудник эта честь выпала мне. Как победителю общешкольного сочинения о значении Великого Октября в деле процветания шахтёрских посёлков Донбасса. Весь день перед школой ходил как по струнке. По случаю достал из кармана и повязал замусоленный пионерский галстук. А мать, как узнала, руками всплеснула, и давай новую рубашку шить... А чего вы думали? Родина нехило вдохновляла на трудовые свершения.

И вот этот день наступил. Улица Центральная - словно новогодняя ёлка! В воздухе смешан бодрящий запах только что выпавшего дождика с цветением деревьев. Последние напутствия в школе и, - на стадион! Клубный фасад до начала торжества оборудован десятиваттным "колоколом". Он разрывается так, что вот-вот сорвётся и полетит вниз... Зато на самом стадионе, а вернее на прилегающей к нему танцплощадке - двадцатипятиваттный. Этот покруче. Еще подкрутить чуток - и стёкла в русской школе задрожат.

Очередь колонн в направлении к трибуне сливается перед входом на стадион, а до этого раздваивается. Одна часть уходит вниз за переезд, изворачиваясь мимо кафе к клубу. А вторая очередь ещё более мощным, на свю проезжую часть телом - скрывается за поворотом напротив поликлиники и уходит вниз к десятой шахте. В первой очереди - транспаратны и флаги ЦЭММ, нашей школы и всего трудового Рудника. Во второй - лучшие бригады шахты, а с ними - представители Волчанки, шахт и посёлков Ильинки, Острый. Пивной за переездом уже нет - её с вводом новой школы снесли. А то было бы почти как на московских парадах. Где строгий невидимый регулировщик даёт команду высовываться из-за ГИМа то одной, то второй колонне. Или у нас: выскочил из колонны, хлебнул пивка - и к трибуне!

Порядок в Кураховке обеспечивал лейтенант Мукасей (Мукасеев, выше его фото есть). По случаю - в наглаженной белой парадке, с непомерно широкой для его фигуры фуражкой. На праздники офицерам милиции выдавали настоящее табельное оружие, а потому кобура лейтенанта в эти дни отвлекала не зеленью огурца, а вороненой сталью магазина ПМ. Обыденным казался лишь непременный служебный конь участкового. Этот зелёного цвета "Ковровец", заводившийся только с толкача, на сей раз скромно впихнут в прилегающие к трибуне декоративные кусты. Кстати, кто напомнит, что то за кусты такие росли у нас в Кураховке?

Двадцатипятиваттный "колокол" покидает околостадионное звуковое пространство. Да так, что аж уши стягивает. Народ по инерции что-то кому-то в ухо кричит, но децибелы обоих колонн потихоньку утихают, Говор сравнивается с пением наблюдающих за мероприятием птиц. Со стороны трибуны что-то застучало и зафукало - идёт проверка микрофона. После чего шде-то там доносится непонятная команда и... стадион взрывается литаврами местного духового оркестра! Да, господа, был в Кураховке духовой оркестр. А есль ли сейчас нечто подобное хотя бы в Селидовке? Отож...

Продолжу. Заходите. Уточняйте. Майские праздники на носу, их много и они светлые.

[Шанхаец]

Первое Мая. Часть 2.

Начало. Первая колонна представителей ЦОФ делает правый поворот и медленно выдвигается к трибуне. В микрофон звучат здравицы, передавая массе демонстрантов торжественные посылы. Строгие ряды праздничного одетых взрослых и детей сливаются в майской зелени и кумаче. Духовой оркестр замирает лишь в момент, когда с трибуны объявляют имена лучших из лучших. А когда лучшие из лучших уже прошли мимо - оркестр вновь взрывается всей мощью медных труб и литавр. До следующей колонны.

Наша школа третья в очереди. Я стою в отутюженной новой рубашке с алым галстуком на шее, совершенно непривычным в этой ситуации. Впреди нешей колонны - завуч Лазарева и её муж, трудовик Кирбаба. Семейный подряд, так сказать. Трудовой. Во втором ряду, по ширине колонны, держат стяг накачанный старшеклассник из Жуково по кличке Пеца, и молоденькая пионервожатая. Она до сих пор работает в 22-й, хотя на фото её уже не узнаю. Завуч Лазарева поправляет мой галстук, затем обращается с напутствием к кому-то в колонне. А трудовик Кирбаба слегка сжимая мой плечо, приговаривает: "Давай, не подкачай!" Смотрю не его цепкие трудовые пальцы и вспоминаю, как эти самые пальцы, выбивали из моего рта сигарету и выводили за ухо из школьной уборной. Помните уборную в торце площадки между зданиями 2-й школы? Оеа была местом реальной свободы от школьного произвола.

... Хвост второй колонны уплывает за трибуну. Взрывается оркестр, теперь уже в нашу честь. Лазарева даёт отмашку на выдвижение. Сжимаю до посинения в обеих руках школьное знамя. В груди мандраж. До трибуны несколько метров, и на этой дистанции уже спрячешься, не увильнёшь в сторону, в спасительные кусты, где спрятан "Ковровец" участкового. Но ты первый, ты - центровой! А рядом - строгие учителя истории и труда. Смутный взор выхватывает на трибуне силуэты статных дядек и тёток с орденами и медалями. КАжется, они так далеко и высоко не только от тебя, но и от завуча с трудовиком. Они - далеки от Пецы и пионервожатой, отличников и хорошистов, детей шахтного начальства и простых шалопаев в колонне. В ряду начальства угадываю лишь деда с медалью на лацкане пиждака. Через несколько дней он придёт в наш класс и расскажет, как брал Берлин в 1945-м. А через полгода, вновь в торжественной обстановке поведает о штурме Зимнего в 1917-м. И мы его в который раз спросим; "А вы Ленина видели?" На что получим очередной туманный для подросткового сознания ответ.

За несколько метров перед трибуной оркестр умолкает. Высокий дядька подходит ближе к микрофону и объявляет нашу школу. Что-то там еще говорит, но когда услышал, свои имя и фамилию, дескать, вот пятииклассник несёт знамя школы как победитель сочинения - чувствую что ноги становятся ватными. Дыхание спёрло. Спасибо трудовику, он крепкой хваткой подстраховал меня за локоть. Но трибуна была уже позади, стало быть пронесло. В полное сознание пришёл лишь после того, как оказался в объятиях мамы, с восторгом и гордостью наблюдавшей сиё эпохальное в её жизни действо. И увидел в кустах весёлые рожицы шанхайцев с криками: "Эй, давай к нам!"

Пройдя трибуну, народ расслабляется, стяги и лица демонстрантов растворяются в общей массе на лужайке стадиона. Они своё прошли, а потому не завидуют тем, кто в данный момент шагает перед трибуной или, тем более - стоит в очереди за переездом. Праздничное шествие постепменно делится на две иные группы: продолжающих лицезреть и начинающитх наливать. Вторые обхиповывают низкоросные кусты, которые одновременно служат опорой стягов и фотографий. Кто-то в спешке за рюмкой воткнул в ветки огромный портрет Андропова. Но не успел закусить, как образ члена Политбюро упал фейсом вниз. Дядька, не вытягивая изо рта кусок колбасы, лениво поднял портрет и, надёжнее закрепив, пробормотал грозя пальцем: "Смотри у меня!"

Под конец официоза умолкают литавры. Музыканты ведь тоже люди, им также надо снять напряг да подкрепиться. Опустела и трибуна опустела, начиналось неформальне общение. К директорам предприятий и поселковому начальству подходят люди со своими вопросами, их тут же решают или обещают решить. В общем, простите зва каламбур, общая масса переходит в состояние всеобщего расслабона.

Который прерывается на короткое время при виде въезжающего на поле стадиона "бобика". Как настоящий луноход, УАЗик медленно пробираетмя сквозь укромные тропинки, словно выискивая кого. Перед очередной группой мужчин останавливается, в проём открытой видительсовй двери просовывается левый погон, сверкающий двумя крупными звёздочками. За погоном - белая парадная рубаха с орденами.

- С праздником, Яков Афанасьевич, - раздаётся из кучки мужиков.

В ответ просовывается огромный кулак со словами: "И вас - тоже. Но смотрте у меня..!" Мундир с погоном скрывается в кабине, "луноход" фыркает, направялясь к очередной группе мужиков, которую своим опытом определяет строгий и справедливый начальник милиции Штепа. Проведя профилактику, Яков Афанасьевич выслушивает доклад участкового и удаляется куда-то, возможно с мподобной профилактикой на Острый. Облегчённо вздохнувший Мукасей выкатывает из кустов своего "Ковровца", и мы толкаем его как раз мимо опустевшей трибуны.

Майские дни прекрасны тем, что уже почти длинные. Ещё Солнце не сравнялось с верхушкой террикана 10-й шахты, как трудовой коллектив "Ромашки" мог смело отчитываться о выпрлнении плана полугодия по реализации водки, сигарет, колбасы и мороженого. На фасаде клуба по-прежнему заявляет о своём ненадёжном подвесе десятиваттый колокол, но Рудник уже потихоньку пустеет. Народу сподручнее продолжать праздник с своих краях: Победы и Первомайки - в балочках, где сейчас ставки. Сталинка, Спасаловка и Шанхай устремлялись на берега Волчьей, и там делили лужайки, объединялись и распевали песни с представителями Зоряного. Кто помоложе - те с редкими переносными катушечными магнитофонамми, а кто без таковых - тот с "транзистором": благо репертуах "шарманщиков" в эти дни мог удовлетворить самые изысканные музыкальные вкусы. По мере продвижения вглубь природы пустели прилавки продмагов на Победе, Юрках, в Жуково и Зоряном. Кого забыл? Ах, да, Юрки! Эти, вместе с карьерскими, устремлялись в район красочного залива перед подвесным мостом на Жуково. С той стороны реки с утра обосновались жуковские, выкрикивая кураховским привет. Затем обе группы сливаются, народная маёвка обретаат поистине широкий рзмах. Наливают и чокаются, женщины делятся осташимися пасочкамии, а мужчины сталкиваются крашеными яйцами. У кого яйцо не разбилось - значит у того два яйца! Удивительный момент: за долгие годы жизни у КУраховке я не помню ни одного всеобщего праздника, который бы заканчивался драками и поноживщиной.

... Где-то в послеобеденное время, когда Солнце повисло над трубами КураховГРЭС, отдыхающие услышали резкий хлопок, а за ним - протяжный низкий гул, словно от турбины реактивного самолёта. Над терриконом 10-й шахты внезапно появилась чёрная туча, она росла и расширялась причудливостью необычной формой. Сначала мало кто придал этому значение, но через несколько минут все заметили на белых праздничных рубашках чёрно-коричневые пятна. Пятен становилось больше и больше, они появились на жёлтых цветах-одуванчиках и продуктах. Потускнета свежая трава, а прозрачная вода в тихом весеннем разливе стала потихоньку напоминать асфальт. Из-за терриконов 38-й шахты, со стороны Спасаловки, раздались сирены пожарных машин. Они двигались по направлению к 10-й шахте.

История Донбасса хранит много случаев взрыва терриконов. В том числе - трагических. В тот день Кураховка отделалась лёгким испугом. Хотя... Как сказать. Восточное подножие террикона за годы работы 10-й было плотно заселено домами. Но отвалы росли быстрее и устрашимее, чем люди могли покинуть насиженные места. В посёлке, несмотря на плотно организованные массивы Победы и Пермомайки, не хватало жилья. Дефицит определяли не только растущие потребности в трудовых кадрах ЦОФ, ЦЭММ и других предприятий, но и необходимость переселения людей из землянок Шанхая. Иначе что то за праздник Мира и Труда, если он только один раз в году?

ПОСЛЕСЛОВИЕ. Террикон 10-й шахты давно уже не дымит. Последнее его извержение, тихое и без последствий, произошло лет 15 назад. Его кратер я показывал. Надо - повторю. А на высотах Юрков поныне растёт много плодовых деревьев. Домов там давно нет. Как мне видится, после того случая и решили построить двухэтажки на месте бывшего базара. Где нынешний поссовет и детский сад.

А праздник Первомая - он остался. Несмотря на упадок, потрясения и забвение.

_________
Воспоминания написаны в форме болванки, простите за опкчатки, беглый стили и неточности. Единственная в тексте натяжка - год и дата взрыва террикона. Но что это было в майский паздник при белых рубашках - зуб даю! Остальное - как на духу. Критикуйте, поправляйте, дополняйте. Как подшаманим - попросим опубиковать в кураховской стенгазете "Террикон".

С праздником, дорогие друзья!